Español

В выпуске, посвященном испанскому языку, об особенностях этого языка, причинах и опыте его изучения, а также практиках перевода рассказывают Алена Лапшина, Артем Серебренников и Анастасия Сапожникова.

— Как получилось, что вы стали изучать испанский? С чего началась ваша история его изучения?

Алена Лапшина, приглашенный преподаватель Школы иностранных языков

— Наше знакомство с испанским языком началось со школы, вспоминаю те теплые времена с улыбкой, именно это место влюбило меня в язык и культуру. Если скажу, что уроки испанского были моими любимыми, ничуть не слукавлю, я очень благодарна нашим учителям и в отдельности Денисюк Елене Дмитриевне — человеку, который не только вдохновил меня на учебу, но и стал прообразом того преподавателя, которым я хотела бы в будущем стать.

Тогда наша школа была с другим номером, но неизменно носила имя чилийского поэта Пабло Неруды, и для меня было гордостью подписывать свои тетради длинным красивым названием — «ГБОУ СОШ №1237 имени Пабло Неруды с углубленным изучением испанского языка».

Благодаря не только самим занятиям, но и мероприятиям, которые регулярно у нас проходили, всегда удавалось подогревать интерес и даже в сложные моменты обучения не падать духом. Театральные фестивали, музей, расположенный на одном из этажей, занятия с носителями языка и поездки — все это, конечно, не могло не повлиять на открытость ко всему новому и ускорить адаптацию к испанской культуре.

Артем Серебренников, доцент Школы филологических наук факультета гуманитарных наук

— Когда мне было лет 11–12, сошлись три фактора.

1. По ТВ в большом изобилии крутили латиноамериканские сериалы, причем не в дубляже, а в закадровой озвучке, и мне в какой-то момент стало любопытно, что они там на самом деле говорят.

2. Я очень любил книги (условную «Дочь Монтесумы») и видеоигры (условные Colonizations и Pirates Gold), где действие происходило в XVI–XVII веках, а испанцы зачастую исполняли роль главных плохишей, но при этом были очень, очень круты.

3. Я прочел «Дон Кихота» целиком и полностью, не в адаптированном виде, а «для взрослых» (в переводе Н.М. Любимова), и со мной произошла трансформация сродни описанной в автобиографии В.В. Маяковского: «Вот это книга! Сделал деревянный меч и латы, разил окружающее».

Родители поддержали мое маниакальное стремление изучать испанский, и до самого поступления в МГУ (разумеется, на филфак! конечно же, на ромгерм! в испанскую группу, куда же еще?) мне давали частные уроки, которые до сих пор вспоминаю с благодарностью (Галина Николаевна, если читаете эти строки, отзовитесь!).

Анастасия Сапожникова, приглашенный преподаватель департамента стратегического и международного менеджмента Высшей школы бизнеса, приглашенный преподаватель Школы иностранных языков, методист отдела научной и международной деятельности Школы иностранных языков

— Мой путь в изучении испанского языка начался в ГБОУ «Лицей №1568 имени Пабло Неруды» (бывш. СОШ №1237 с углубленным изучением испанского языка имени Пабло Неруды). Когда мне было 5 лет, родители решили отдать меня в подготовительный класс, в котором помимо основных занятий также присутствовали иностранные языки. Поэтому я ходила на занятия в две школы одновременно, в одной из них преподавали английский язык, а в другой — испанский. В какой-то момент пришлось выбирать, и я сказала, что в испанской школе мне нравится больше.

Я до сих пор помню свою первую скороговорку (Tu tío Timoteo toma té), учебник, по которому мы занимались, и, конечно же, своего преподавателя, Л.И. Лукьянову. Людмила Ивановна была моим классным руководителем и вела у меня испанский язык на протяжении всех 11 лет. Признаюсь честно, мои отношения с испанским языком не всегда складывались гладко, скорее они напоминали известный национальный танец — фламенко. Были взлеты и падения, моменты радости и отчаяния, был период, когда я подумывала о том, чтобы уйти из спецшколы и забросить язык, но в итоге любовь к испанскому языку и культуре победила.

После окончания школы я поступила в МПГУ имени Ленина на кафедру испанского языка. Еще в школе одним из моих любимых мероприятий был день самоуправления, когда мы вели уроки у младших классов, поэтому сочетание языка и преподавания стало для меня идеальным вариантом. Учиться было сложно, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что все, что нам рассказывали преподаватели, действительно пригодилось мне в моей профессии и что все усилия были не зря.

— Какие советы, которые могли бы помочь в процессе обучения, вы можете дать тем, кто изучает испанский?

Алена Лапшина

— Получив разный опыт в изучении испанского, понимаю, насколько важно в начале пути знать, что язык — это не про систему знаков, грамматику, заучивание текстов для пересказа или тренировку аудирования. Гораздо важнее с первого дня изучения быть погруженным в контекст: понимать, в чем наши культуры похожи, а в чем мы совсем разные, расширять свой кругозор и в какие-то моменты даже развивать в себе эмпатию и проживать жизнь в роли испанца. Ведь в первую очередь язык — это люди. Следить за событиями, вдохновляться фильмами/книгами/музыкой и всегда estar al día (быть в курсе).

И конечно, самая полезная привычка, которая поможет в изучении испанского лучше всего, — общаться с hispanohablantes[1]. Тогда уже никакая внешняя мотивация вам не понадобится, потому что испанский просто станет частью вашей жизни.

[1] Носители испанского языка (прим. ред.).

Артем Серебренников

— Смирения! Испанский язык имеет репутацию простого для изучения, и, как и многие расхожие мнения, это не вполне справедливо. В испанском есть свои особые явления, несвойственные русскому языку и вызывающие постоянную фрустрацию у начинающих (достаточно назвать ser/estar и subjuntivo). Как в старом анекдоте, «это невозможно понять, это нужно запомнить»; но опыт показывает: кто выдержит первые год-два трудностей испанского языка, в дальнейшем освоит его сравнительно быстро и легко… По крайней мере, его «письменную» часть: разница между книжным и живым испанским весьма велика, и к этому тоже нужно быть морально готовым.

Анастасия Сапожникова

— Я бы посоветовала помнить о том, что изучение иностранного языка — это забег на дистанцию длиною в жизнь. Вы всегда будете учиться и самосовершенствоваться, открывать неизведанное и узнавать что-то новое. Это не всегда просто, но к этому нужно быть готовым.

Если говорить об испанском языке, есть вещи, которые вам будет проще понять из-за схожести с русским языком, например согласование существительного и прилагательного, или с английским — система прошедших времен или наличие артиклей. Если вы владеете другим романским языком (французским, итальянским и т.д.), количество глаголов-исключений в испанском языке вряд ли вас удивит, но на начальном этапе я бы рекомендовала уделить особое внимание группам отклоняющихся глаголов в Presente de Indicativo. Это поможет вам при изучении прошедших времен, повелительного и сослагательного наклонений.

Однако самое важное — это помнить, зачем вы это делаете. Помнить о том, какой прекрасный, яркий и красочный мир открывает для вас знание испанского языка, сколько стереотипов вы можете развеять, сколько интересных фактов и культурных особенностей вы можете узнать не только об Испании, но и о Латинской Америке. Не сдаваться, верить в себя и свои силы и, конечно же, любить испанский язык.

— Какой отпечаток накладывает испанский на постановку и описание научной проблемы? С какими проблемами сталкиваешься при переводе текстов на этом языке?

Артем Серебренников

— Испанский язык тяготеет к образным и порою даже пышным выражениям, даже в научных текстах, что по-русски при буквальной передаче порою кажется вычурным. Видимо, именно потому из испаноязычной прозы я как переводчик больше всего люблю барокко и стилистически эксцентричный модернизм (Р. дель Валье-Инклан) и постмодернизм (К. Фуэнтес) — там всякого рода плетение словес смотрится на своем законном месте.

— Планируете ли вы в дальнейшем новые исследовательские проекты, связанные с этим языком?

Артем Серебренников

— Разумеется! В ближайших планах — публикация целой серии неизданных переводов с испанского языка, выполненных Д.И. Выгодским — одним из ведущих советских испанистов первого поколения с широчайшим диапазоном интересов, ставшим жертвой сталинских репрессий. Как мне удалось доказать, именно ему принадлежит приоритет в деле перевода поэзии Ф. Гарсиа Лорки на русский язык. Также обширны (и совершенно неизвестны) его переводы испанской классики, в частности пьесы «Чудодейственный маг» П. Кальдерона, которую высоко ценил И.-В. Гете и которая сюжетно и тематически повлияла на его «Фауста».

— Если бы у вас была возможность провести личную экскурсию по значимым местам, которые у вас ассоциируются с этим языком, то какие места вы бы посетили и почему?

Алена Лапшина

— Безусловно, в Москве есть важные культурные точки притяжения, которые, на мой взгляд, необходимы для посещения всем тем, кто интересуется испанским языком: Институт Сервантеса (роскошное место для полного погружения, начиная от курсов и библиотеки с большой коллекцией литературы в оригинале и заканчивая бесконечным множеством мероприятий и творческих мастерских, посвященных Испании); Пушкинский музей и любые другие выставки, где можно познакомиться с творчеством испанских авторов; особняк Морозова (памятник архитектуры, вдохновленный постройками Испании и Португалии).

Есть еще не совсем очевидные места, которые напоминают об Испании и тех местах, которые меня в свое время очень вдохновили.

Возможно, вы удивитесь, но я бы предложила посетить «Москвариум». В Валенсии находится Океанографический парк — невероятный комплекс, поражающий своей архитектурой и разнообразием видов морских обитателей. Масштабы, безусловно, совсем разные, но из школьных поездок в Испанию огромные стеклянные своды надолго останутся в памяти.

Антонио Гауди (1852–1926) — известный испанский архитектор, фантазия которого поражает и в какой-то мере отражает свободный творческий дух Барселоны. В Москве есть школы мозаики, которые дают на время прикоснуться к его творениям и попробовать воссоздать орнаменты и стилистику зданий, украшающих Испанию.

Анастасия Сапожникова

— Если мы говорим о Москве, первая ассоциация, которая у меня возникает с Испанией, — Институт Сервантеса в Москве. Там находится прекрасная библиотека, можно пообщаться с носителями и посетить лекции ведущих испанистов.

Я также рекомендовала бы сходить в Пушкинский музей, чтобы насладиться произведениями Эль Греко и Пабло Пикассо, а затем прогуляться до особняка Арсения Морозова на улице Воздвиженке. Данный особняк напоминает мне «Дом с ракушками» в Саламанке.

Если вы хотите насладиться испанской кухней, загляните в Испанскую лавку или в ресторан PaPaella, где каждый вечер с 19:00 до 21:00 можно послушать живую музыку.

— Какие художественные произведения (литература, музыка, кино и т.д.), по вашему мнению, наиболее ярко отражают уникальный характер и богатство этого языка?

Алена Лапшина

— Можно много всего назвать, но я бы, наверное, остановилась на фильме «8 баскских фамилий» (Ocho apellidos vascos). Фильм достаточно незамысловат по своему сюжету, но он дает наглядное представление о том, насколько разнообразен испанский язык и его культура даже в рамках одной страны, как отличается менталитет северной и южной Испании. А самое главное — он является прекрасным тренажером по различению испанских диалектов.

Артем Серебренников

— Даже ограничиваясь сферой словесности как наиболее мне близкой, как древней, так и новой, как собственно испанской, так и латиноамериканской, можно говорить бесконечно долго. Из неочевидных, но существенных я бы отметил «Дон Кихота» Мигеля де Сервантеса. Так получилось, что у Испании нет ярко выраженного национального поэта, зато есть однозначный национальный прозаик. При этом — очередной парадокс — роман Сервантеса за пределами Испании широко известен и читаем (вряд ли ошибусь, сказав, что это самый известный в мировом масштабе текст, написанный на испанском языке за всю историю его существования), зато в самой Испании «все его знают, но никто не читал» (по крайней мере, полностью и до конца; с другой стороны, все ли дочитывают Толстого и Достоевского?..). Как бы то ни было, без «Дон Кихота» нам не обойтись.

Среди произведений, признаваемых в Испании абсолютной классикой, но незаслуженно малоизвестных у нас, отмечу:

— «Стансы на смерть отца» Хорхе Манрике — элегическую поэму о тщете всего сущего, проникнутую позднесредневековым ощущением «конца эпохи»;

— «Селестину» Фернандо де Рохаса — шедевр раннего Возрождения неописуемого жанра (трагикомедия? роман в диалогах? драма для чтения?), покоряющий шокирующей и сегодня откровенностью, сочетаемой с ясной и столь же убедительной моралью;

— стихи Густаво Адольфо Беккера — этот поэт позднего романтизма почему-то довольно бледно выглядит в русских переводах, в то время как в испаноязычной традиции его влияние колоссально: преодолев романтический пафос и многословие, он вновь вдохнул в поэзию лирическую недосказанность и импрессионистический минимализм; каждый крупный лирик, писавший по-испански в ХХ веке, ему чем-то да обязан;

— «Светочи богемы» Рамона дель Валье-Инклана — резко сатирический портрет Мадрида 1920-х годов, где трагедия перерастает в фарс (и наоборот), фундаментальные философские вопросы соседствуют с шутками «ниже пояса», а герои пьесы являются одновременно и вечными образами, и балаганными марионетками.

29 мая

Лингвистика