Дальность миграции населения в России

Schola продолжает рассказ об авторах и исследованиях, победивших в Конкурсе лучших русскоязычных научных и научно-популярных работ. В сегодняшнем номере Никита Мкртчян (доцент кафедры демографии и ведущий научный сотрудник Центра демографических исследований Института демографии имени А.Г. Вишневского) и Лилия Карачурина (доцент кафедры демографии, заместитель директора Института демографии имени А.Г. Вишневского, старший научный сотрудник Научно-учебной лаборатории социально-демографической политики, академический руководитель образовательной программы «Демография») рассказывают о работе «Дальность миграции населения в России с учетом демографических характеристик мигрантов».

— Ваше исследование дальности миграции признано одной из лучших русскоязычных научных публикаций НИУ ВШЭ. Какова предыстория этой работы? С чего все начиналось?

Никита Мкртчян

— Исследованиями дальности миграции в России мы занимаемся очень давно. Вдохновила нас на это работа Рудольфа Вартановича Татевосова, который изучал ее на данных конца 1960-х годов применительно к СССР. В середине 1990-х в период работы над кандидатской диссертацией я встретился с Рудольфом Вартановичем, сумел заинтересовать его своими изысканиями и убедил стать моим неформальным научным руководителем. В результате в моей кандидатской работе 1997 года появилась глава по дальности миграции, написанная еще на данных по СССР.

В начале 2000-х годов мы с Лилией Карачуриной уже совместными усилиями подготовили работу на более поздних данных, не по СССР, а по России. В расчетах и анализе привлекало то, что нам удалось на реальных данных подтвердить законы так называемой социальной физики, в том числе знаменитый закон Эрнста Равенштейна (Ravenstein) об обратной зависимости миграции от расстояния, выведенный британским географом чуть ли не интуитивно. Так и сложился наш творческий тандем, существующий уже более двадцати лет.

Лилия Карачурина

— Надо сказать, что двадцать лет назад наши расчеты на данных по межрегиональной миграции России были очень приблизительными, основанными на целом ряде допущений. Так, например, мы исходили из того, что люди перемещаются между различными региональными центрами (используя при этом железнодорожный транспорт или авиасообщение), в действительности же перемещения происходят между гораздо большим числом населенных пунктов. Тогда у нас не было никакой возможности учесть внутрирегиональную миграцию, которая составляет примерно половину всех переселений. Не было понятно, даже в общих чертах, и кто эти люди: есть ли различия в преодолеваемых расстояниях между женщинами и мужчинами, между людьми разных возрастов.

Несколько лет назад на нашей магистерской программе «Демография» защищалась магистерская диссертация на данных о дальности миграции населения по отдельным регионам страны. Та работа Романа Кима внесла значимый вклад в изучение миграции населения в России и дала еще один толчок нашей попытке разобраться, что сейчас происходит с дальностью миграции в России, изменилась ли она с 2000-х годов.

— Какие вопросы вас интересовали? С какими трудностями вы столкнулись в процессе работы?

Никита Мкртчян

— С недавнего времени у нас появились детальные данные по миграционным перемещениям россиян, и благодаря нашему коллеге из Института географии РАН Александру Райсиху нам стали доступны геокоординаты каждого населенного пункта, которых в России более 150 тысяч. Это дало возможность однозначной пространственной привязки данных по миграции, то есть расчета дальности всех переселений с точностью буквально до километра! Но — по прямой линии. Конечно, люди так не перемещаются, даже самолет летит не строго по прямой. Насколько сопоставимо расстояние по прямой, которое при наличии определенных геокоординат реально рассчитать, с транспортными маршрутами действительно совершаемых переездов, при помощи автомобильного транспорта например? Чтобы ответить на этот вопрос, мы решили рассчитать поправочные коэффициенты к расстоянию по прямой (так называемому евклидовому расстоянию). Мы выполнили расчеты около 4 тысяч реальных расстояний — коротких и длинных, между соседними и сильно отдаленными друг от друга населенными пунктами страны, — и выяснилось, что реальные расстояния длиннее расстояний по прямой на 33–50% в зависимости от дальности поездки. Теперь мы знали цену неточности расчетов дальности по прямой, что было важно для нашей дальнейшей работы. Соответствующая методика была опубликована нами практически одновременно с обсуждаемой сегодня статьей, удостоенной награды Вышки.

В статье «Дальность миграции населения в России с учетом демографических характеристик мигрантов» мы произвели уже анализ дальности миграции для более чем 30 млн человек за 2011–2020 годы. Подобных по детальности расчетов, насколько мы можем судить, изучив большое количество научных статей, наши зарубежные коллеги не делали. В частности, в этом и состоял наш основной замысел, мы сделали расчеты, о которых думали много лет: на какое расстояние в среднем перемещаются мужчины и женщины, люди разных возрастов, с разными видами регистрации.

— К каким выводам вы пришли в результате исследования?

Никита Мкртчян

— Результаты нашего исследования интуитивно понятны, но никто до нас не проверял их на реальных расчетах. Например, на самые короткие расстояния перемещаются люди в 16-летнем возрасте. Это возраст окончания 9-го класса, когда многие ребята из сельской местности уезжают учиться в колледжи. Естественно, чаще всего они выбирают для этого ближайший малый или средний город. Родители боятся отпускать их далеко, да и средства содержать ребенка вдали от дома требуются немалые. А на самые дальние расстояния перемещаются молодые мужчины наиболее активных рабочих возрастов. С чем это связано, учитывая, что в данном возрасте значительная, если не бо́льшая часть переселений осуществляется в составе семьи, мы пока не до конца понимаем.

Нам удалось отдельно рассчитать дальность переселений, которые Росстат фиксирует на основе данных о регистрации по месту жительства (аналог советской постоянной прописки) и по месту пребывания (так называемая временная регистрация, на срок свыше 9 месяцев). Это дало еще один важный ракурс: регистрирующиеся временно перемещаются на более далекие расстояния, чем те, кто оформляет постоянную регистрацию. Мы понимаем, что при перемещении на короткие, до 50–100 км, расстояния (определение четкой границы — вопрос, заслуживающий отдельного исследования) люди не видят смысла в том, чтобы оформлять регистрацию по месту пребывания, да и не всегда это возможно, в случае аренды жилья например. Но если, скажем, человек приобретает новое (другое) жилье, пусть даже в соседнем населенном пункте, он, как правило, оформляет регистрацию по месту жительства, а старое жилье продает и выписывается из него. Так что, возможно, статистика недоучитывает тех, кто перемещается на короткие расстояния без смены постоянной регистрации, и тогда встает вопрос об адекватности оценки общей миграционной активности населения России.

Лилия Карачурина

— Второй важной частью работы, не связанной непосредственно с расчетами, было погружение в наработки исследователей других стран по данной теме. И здесь мы выяснили, что, помимо анализа описываемых нами результатов, зарубежные коллеги используют показатели дальности миграции для того, чтобы отделить собственно миграцию населения от так называемой жилищной мобильности. Кажется логичным не расценивать переезд, например, на 5 км как реальную миграцию, так как издержки такого переезда, в отличие от переезда на сотни километров, должны быть относительно небольшими. Но где должна быть проведена эта условная граница: 5 км — еще не миграция, а 20 км — уже она? Почему так, а не иначе? Ни в России, ни в других странах нет однозначного ответа на этот вопрос. Поэтому используется такой критерий, как пересечение границы региона, муниципалитета и т.п. Но и он неоднозначный. Получается, что, если человек переселяется даже на 500 метров, но при этом перемещается из одного региона в другой (например, из района Косино, который относится к Москве, в город Реутов Московской области), это считается миграцией, хотя человек просто перешел широкую улицу. Соответственно, в процессе учета подобные передвижения учитываются как миграция, по сути таковой не являясь. Наши западные коллеги пытаются при помощи расчетов дальности миграции решить эти методические проблемы, благо для этого появляется все больше возможностей. В России подобные вопросы до нас даже не ставились.

Кроме того, в зарубежных исследованиях в силу отсутствия детальных пространственных данных о миграции по-прежнему используется так называемый ареальный метод расчета дальности, когда точками выезда и вселения условно считаются не реальные населенные пункты, а административные центры ареалов, внутри которых находятся данные населенные пункты, или центры населенности неких ареалов, или центры их площади. Это делает выполняемые расчеты заведомо менее точными. На сегодняшний день в мире только одна научная школа имеет данные, позволяющие сравнивать разные варианты расчетов дальности миграции и верифицировать один другим. Это шведские исследователи во главе с Tомасом Нидомыслем (Thomas Niedomysl). Но даже они пока не предпринимали той верификации расчетов дальности миграции по евклидовым расстояниям реальными транспортными расстояниями, которую выполнили мы.

— Как организована работа в вашем тандеме? И какие у вас планы на ближайшее будущее?

Лилия Карачурина

— Разделение труда выглядит примерно так. Вместе мы придумываем идею исследования, затем Никита Владимирович ищет данные и ведет расчеты, а я погружаю исследование в более широкий контекст, ищу наработки по данной теме, как зарубежные, так и отечественные. Ну а интерпретация полученных результатов — продукт нашей совместной работы; часто у нас возникают довольно жаркие и продолжительные споры.

Никита Мкртчян

— Мы представляли результаты нашего исследования на семинаре нашего Института демографии. Нам приятно, что наша работа вызвала живой интерес у коллег, что ее заметили зарубежные исследователи. Мы видим по статистике просмотров на ResearchGate, что нашу статью читают (она переведена на английский язык, спасибо редакции журнала «Балтийский регион») во многих странах. В частности, она получила высокую оценку выдающегося французского исследователя миграции Дэниела Куржо (Daniel Courgeau). Мы будем продолжать работу в данном направлении. Впереди работа по изучению того, как различается дальность миграции в зависимости от уровня образования и причин миграции.

11 ноября