Путь от социолога к звездочету

Мы продолжаем говорить с урбанистами и об урбанистике. Предыдущие наши собеседники были географами по своей специальности, а вот Дарья Мальцева, их коллега по Высшей школе урбанистики имени А.А. Высоковского, — социолог. Разберемся, почему, становясь урбанистом, Дарья чувствовала себя звездочетом из фильма «Про Красную Шапочку» (1977) и какова связь между социологией и урбанистикой.

— Почему вы выбрали профессию городского исследователя и как строили вашу академическую карьеру?

— Моя история пока в самом своем начале. Но она необычным образом соединяет в себе разные дисциплины и карьерные траектории. Я родилась и выросла в Старом Осколе, металлургическом сердце Белгородской области, и профессия ученого ассоциировалась у меня только с естественными науками и еще почему-то с профессиями физика-ядерщика и космонавта — чем-то невероятно сложным и завораживающим, недосягаемо далеким. Наверное, здесь сыграло свою роль кино, и кино же все изменило, а именно слова из песни Звездочета в фильме «Про Красную Шапочку»:

А тем, кому не спится, открою по секрету

Один удивительный факт:

Вот я считаю звезды, а звездам счета нету,

И это действительно так.

Смотрите в телескопы, и тоже открывайте

Иные миры и края,

Но только надо, чтобы хорошая погода

Была на планете Земля.

Первое, что открыли для меня эти строчки, — что даже самый большой ученый своего мира, прочитавший три тысячи книг и знающий ответы на все вопросы, никогда не пересчитает все свои планеты до конца. Второе — его это не огорчает, а только вдохновляет. Третье — каждый может стать первооткрывателем, если окружающие условия будут располагать к этому. Примерно так, стремясь дойти до самой сути всего, я выбрала свой академический путь, не слишком привязанный к конкретной дисциплине.

После общеобразовательной школы в Старом Осколе я поступила на англоязычный бакалавриат по программе «Социология и социальная информатика» в петербургский кампус НИУ ВШЭ. Думаю, на выбор социологии повлияло то, что только этот предмет из всех мне не надоедал, и я понимала, что смогу заниматься им еще много лет. А случившийся в дальнейшем переход к урбанистике определили занятия в художественной школе, где я примеряла на себя профессию архитектора. Они развили у меня пространственное мышление и воображение, которое в социологии особенно не требуется.

В бакалавриате меня научили анализировать данные на языке R, читать сложную теоретическую литературу, генерировать исследовательские идеи и тестировать их, меньше стесняться говорить на английском, работать в команде. Отдельное спасибо преподавателям, которые всегда держали в тонусе, организовывали у нас настоящие международные научные и студенческие конференции по социологии, например ежегодную конференцию INAS по аналитической социологии, в 2019 году впервые проходившую в России. В этих и других, внеучебных мероприятиях я участвовала в качестве волонтера либо фотографа, что позволяло мне бывать «за кулисами» и чаще контактировать с «академиками».

Из-за того, что собственно урбанистики в социологии было не так много, я жадно хваталась за любую возможность погрузиться в это направление. Писала курсовую и диплом о чувстве безопасности в новых жилых кварталах Санкт-Петербурга, которые победили в конкурсе “Research Day” на фундаментальном треке, участвовала в двух экспедициях «Открываем Россию заново», по Карелии и во Владивостоке, волонтерила на двух образовательных школах от Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка» и от Центра гуманистической урбанистики UP Европейского университета в Санкт-Петербурге. Даже если я тогда слабо понимала, о чем говорят все эти умные люди, я все равно чувствовала себя на своем месте. Но этот опыт все еще не выходил за дисциплинарные пределы социологии.

Наконец, на 4-м курсе бакалавриата я по студенческому обмену попала в Миланский политехнический университет на магистерскую программу “Urban planning and policy design” со стипендией Erasmus+. И это ключевое событие, убедившее меня, что специалисту по городскому развитию очень важно глубоко разбираться и в политологии, и в градостроительстве, и в архитектуре, и в социологии, и в географии. Урбанистика — самое междисциплинарное и разнообразное исследовательское поле, которое только можно встретить. Там есть все, чего только можно желать: и теория, и практика, и прикладной смысл исследований. Не буду скрывать, мне пришлось сильно изменить свои представления о мире при переходе из социологии в градостроительство. Различается абсолютно все, включая язык описания вещей и систему мышления. Но пройти этот переход помогло вдохновение множеством дорог, на которых еще возможно стать первопроходцем, тем самым звездочетом из фильма.

После всего этого я без тени сомнения поступила на магистерскую программу «Управление пространственным развитием городов» в Высшую школу урбанистики (ВШУ) московской Вышки на трек «Городские исследования». Там получила недостававшую мне сильную междисциплинарную основу, улучшила свои исследовательские навыки, познакомилась с замечательными людьми, оказалась среди профессионалов и осталась работать вместе с ними. Сейчас я второй год преподаю социологию города, веду научно-исследовательский семинар на бакалаврской программе «Городское планирование» и майноре «Урбанистика», курирую факультетский день факультета городского и регионального развития для лицеистов Вышки и участвую в научно-исследовательских работах факультета. Во время обучения в магистратуре я участвовала в международных научных конференциях и школах, начала писать статьи и погружаться в актуальную повестку городских исследований, благодаря чему сейчас могу считать свою карьеру академической. Среди моих ключевых интересов — неформальная урбанизация и морфология города.

— Что такое градостроительство как раздел урбанистики? В чем специфика градостроителей среди урбанистов? Как устроены образование и исследования в этой области?

— Внутри Высшей школы урбанистики ходит шутка, что мы каждое занятие говорим о городе, но никогда не можем собрать его в одно определение. При разговоре на тему урбанистики важно каждый раз заново договариваться о значении слов, которые мы используем. По аналогии с фразой «город — это все, что мы называем городом» можно сказать: урбанистика — это все, что мы исследуем в городе. К урбанистике относятся все разделы самостоятельных дисциплин, связанные с изучением города и процессов урбанизации (экономика города, социология города, география городов, история города, градостроительное регулирование и т.д.), а также их междисциплинарные пересечения.

Так сложилось, что слова «урбанистика», «урбанист» в России не ассоциируются с квалифицированным знанием. Поэтому в профессиональном сообществе редко кто называет себя урбанистом, чаще — городским исследователем либо представителем той дисциплины, по которой человек получал основное образование или работает. Наверняка на это повлияла крайняя эклектичность урбанистики самой по себе: здесь нет и не может быть одной правильной точки зрения, одной команды безусловно признанных специалистов, одного академического сообщества. Например, достаточно редко пересекаются специалисты в области городских данных и юриспруденции, культурологии и регионалистики. Тем не менее, когда дело доходит до больших проектов, им нужно работать сообща.

Есть еще профессиональное обозначение «городские планировщики», которое несет в себе более междисциплинарный смысл, чем «градостроители». Градостроительство — это прежде всего область архитектуры и строительства. Градостроитель умеет проектировать на разных масштабах (от района до агломерации), знает все этапы разработки и реализации градостроительных проектов, владеет правовым и управленческим инструментарием. Чаще он работает в градостроительном, архитектурном или архитектурно-градостроительном (или просто проектном) бюро либо в девелоперской компании. Результат работы градостроителя должен в перспективе задавать рамки для городского развития, то есть для работы других профессионально заинтересованных групп: застройщиков, архитекторов и дизайнеров. Проблема в том, что современное градостроительство уже не может быть немеждисциплинарным. Сегодня для того, чтобы создать такую сложную штуку, как качественная городская среда, необходимо подумать также о людях и институциях, которые будут ею пользоваться: о бизнесе, о местных жителях и туристах, о транспортной связанности территории, об экологическом воздействии проектных решений, о влиянии соседних территорий и городов и многом-многом другом. Сто лет назад, при модернистском подходе к городскому планированию, идеальный градостроитель был неким демиургом, способным «починить» город своим проектом и создать «правильную» городскую среду. Но сегодня градостроитель — это специалист, прежде всего понимающий ограничения своих проектов и способный передать специалистам других дисциплин эстафету планирования других аспектов городской жизни. Поэтому и образование в области градостроительства в России сильно изменилось за последние десятилетия, во многом благодаря ВШУ.

Наверное, образование и исследования в области городского развития отличаются прежде всего этой широтой дисциплинарного размаха. Но вопрос о том, что считать «настоящей» академической урбанистикой, остается открытым. Кто-то ответит, что городскими исследованиями можно считать все подотрасли самостоятельных дисциплин, как-либо связанных с городом. Кто-то будет придерживаться обязательной междисциплинарности, пересечения как минимум двух дисциплин. Пока правила четко не проговорены, и остается ориентироваться на рынок труда и его условия.

— Чем отличается академическое сообщество городских исследователей? И есть ли у них точки пересечения с социологами?

— Точек пересечения и «зон обмена» градостроителей с социологами немного, это совсем разные академические культуры, ценности, сообщества и рынки труда. Тем не менее их интересы похожи — изучение и улучшение человеческой жизни, поэтому попробую описать их основные отличительные и общие черты.

Основное различие в том, что мы считаем главным в своем исследовательском фокусе. Обычно объекты интереса городских исследователей по своей природе материальны, они как-либо выражены в пространстве, а значит, их можно измерить, оценить, изменить. Результат их работы с большей вероятностью станет прикладным и доказательным. У социологов все ровно наоборот: социальные механизмы нельзя собрать или зафиксировать в одной точке. Поэтому в социологии огромное значение имеет теоретическая оптика, философия, логика и методология. И из-за этого любая оценка наблюдаемого в социологии сразу маркируется ангажированностью, разрыв теории и практики очень значим. Даже если где-то на горизонте социологического взгляда и появляются физические объекты, они не несут в себе того смысла, которым наделяют их городские исследователи; в них часто отсутствует пространственная и временная привязка.

Но граница между теорией и практикой проявляется и среди сообщества городских планировщиков, в целом так же, как и у социологов. Только вот последние десятилетия растет запрос на доказательную и policy-oriented-науку, что заставляет эти группы искать компромисс друг с другом. Помогает в этом группа аналитиков-рисерчеров, которые находятся где-то посередине. Такие люди обладают ценными навыками для обеих сторон: высокие аналитические способности, владение программным обеспечением, гибкость и умение работать в разных командах. В частности, в урбанистике большой запрос на аналитиков объясняется новыми обязательными критериями поддержки проектов территориального развития, на которые выделяется большое финансирование. К примеру, заявка на финансирование для Всероссийского конкурса лучших проектов создания комфортной городской среды в малых городах и исторических поселениях, который проводится Минстроем РФ с 2018 года, предполагает обязательный предпроектный анализ. В связи с этим появился спрос на соответствующих специалистов, а внутри градостроительных бюро — на отдельные команды, занимающиеся только подобными заявками. В результате этого и благодаря утверждению в 2018 году нацпроекта «Жилье и городская среда» стремительно возросла популярность такого инструмента, как соучаствующее проектирование: совместного принятия решений о городском развитии всеми заинтересованными сторонами, включая местных жителей. Можно сказать, партисипация — одна из основных точек соприкосновения социологии и градостроительства.

Из-за всего этого повышается спрос на междисциплинарных специалистов, способных понимать языки разных дисциплин и логику устройства разных рынков. Продолжают возникать новые междисциплинарные направления (например, морфология города), идет поиск новых теоретических и методологических подходов. Это неизбежно приводит к размыванию границ между теоретиками и практиками, с одной стороны, и социологами, градостроителями и представителями других дисциплин — с другой. Думаю, нам еще многое предстоит узнать о том, что такое город и как он живет.

11 ноября