«Изучение китайского языка у меня началось с банки свиной тушенки»

Антонова Анна Сергеевна

Вуль Никита Александрович

«Не каждая рыба — ихтиолог» — звучит парадоксально или даже нелогично, но только не для выпуска, посвященного китайскому языку, где об особенностях этого языка, причинах и опыте его изучения, а также практиках перевода рассказывают Никита Вуль и Анна Антонова.

 

— Как получилось, что вы стали изучать китайский? С чего началась ваша история его изучения?

Анна Антонова, преподаватель департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики

— Я начну немного издалека: мне кажется, в жизни каждого бывают такие события, которые очень сильно меняют наш путь. Причем приходят эти события случайно, мы не зовем их, но часто спустя время понимаем, что именно эта случайность и стала ключевой, повлекла изменения во всех сферах. Так было у меня с китайским. Я не выбирала этот язык, я приехала в Москву с твердым желанием учиться на журналиста и писать статьи. Но оказалось, что в Университете дружбы народов всем новоприбывшим студентам предлагается в течение первого года прослушать курс иностранного языка, чтобы потом получить дополнительный диплом переводчика. Я не раздумывая выбрала английский. «Но группа с английским уже набрана, — строго сказали мне, а потом добавили: — Давайте мы запишем вас в группу китайского? Там всегда недобор, от силы человек шесть, и поэтому всем, кто выбирает китайский, мы как второй язык даем английский». И я согласилась. Признаться честно, на тот момент я даже не была уверена, что слышала хоть одно китайское слово (я скорее могла произнести несколько слов на коми, так как выросла в городе Сыктывкар, столице Республики Коми). Но обещание, что я смогу продолжать учить английский в придачу к трем ежедневным парам китайского, подействовало магически. Так я оказалась на своем первом занятии по китайскому. На календаре был 2002 год. О популярности китайского тогда никто особо не говорил. Из восьми счастливчиков, которые попали в группу, двое после первой пары перевелись на итальянский. Нас осталось шесть человек. Но мне, на удивление, сразу понравился этот язык. Я часами писала иероглифы в тетради, мы всей комнатой в общежитии слушали кассеты с казавшимися тогда смешными по звучанию диалогами. Сыграло роль и то, что в кампусе РУДН было очень много китайских студентов, было китайское кафе и небольшой магазинчик с китайскими товарами. Очень скоро я поняла, что когда-то далекий Китай становится все ближе. Возникла мечта — поехать в Китай. Но самостоятельно оплатить такую поездку я тогда не могла. И тут снова вмешался случай: когда я училась на 3-м курсе, наш факультет заключил партнерское соглашение с несколькими вузами Китая для обмена студентами. Поездка была бесплатной. Моя фамилия стояла в резервном списке, но за месяц до отъезда мой одногруппник отказался, и отправили меня. Так в 2005 году я на полгода стала студенткой Хэнаньского университета. Именно с того момента я поняла, что китайский — это моя 缘分 (судьба).

Никита Вуль, доцент кафедры исследований Китая, Юго-Восточной и Южной Азии Института востоковедения и африканистики санкт-петербургского кампуса НИУ ВШЭ

— Как это ни парадоксально, но история изучения китайского языка у меня началась с банки свиной тушенки «Великая Китайская стена», которую выдали в качестве гуманитарной помощи моим родителям в тяжелые восьмидесятые. Меня отчего-то пленили иероглифы, покрывавшие ту банку, и я, семилетний ребенок, мог часами перерисовывать эти странные, но столь увлекательные для меня закорюки, гадая про себя, что же они означают.

Через год, осенью 1989 года, отец поехал в Пекин — участвовать в последней в истории выставке научно-технических достижений Советского Союза. Помимо чемодана гостинцев, он привез еще и множество историй о Китае, которые я слушал разинув рот. Все это зародило во мне интерес к этой воистину удивительной стране.

К сожалению, я не смог поступить ни на отделение китайской филологии, ни на отделение истории Китая, и потому я учился на восточном факультете СПбГУ на отделении тибетской филологии, где китайский преподавался как второй язык. Время тогда в стране было не самое простое, и порой у нас по полгода не было преподавателей китайского из-за сильной текучки кадров. Поэтому всерьез к изучению китайского я приступил в 2001 году, когда поехал по обмену на годичную стажировку в КНР, в университет, находившийся в городе Ланьчжоу, административном центре провинции Ганьсу.

— С какими сложностями вы сталкивались при изучении этого языка? Как удалось их преодолеть?

Анна Антонова

— Может показаться, что моя история изучения китайского с самого начала была довольно успешной. Но на самом деле это не так. Первые два года я, хотя и очень старалась, была в рядах отстающих в группе. Сложно было все: и произношение, и иероглифика, и грамматика. Большой проблемой было отсутствие учебных материалов. Все, что у нас было на тот момент, — это учебник китайского языка под редакцией А.Ф. Кондрашевского и старенькая хрестоматия для чтения. Никаких электронных словарей, прописей, аудиоматериалов. Сейчас современным студентам такое сложно представить, но мы часами сидели в библиотеке с огромным (как том Советской энциклопедии) шанхайским словарем и переводили тексты. На одну страницу могло уйти до часа, поэтому мы делили тексты между собой. Такая многочасовая работа очень утомляла, иероглифы надо было искать по ключам, что сильно увеличивало время поиска. Сейчас студентам достаточно нескольких секунд, и электронный словарь переведет не только слово, но и целый текст.

Но я рада, что мой начальный период с китайским был таким. Мне повезло увидеть и застать многие изменения в методах преподавания этого языка. На моих глазах в Москве (и в России в целом) росла популярность китайского. Стали появляться новые учебные материалы, на конференциях начали активно обсуждать методику преподавания и наиболее эффективные способы изучения. За те двадцать с небольшим лет, что я иду рука об руку с китайским, я стала свидетелем того, как из непопулярного языка этот язык стал одним из самых востребованных. Ну и конечно, мне радостно, что, обобщив личный опыт и знания, мы с коллегами можем делать путь наших студентов более эффективным, интересным и, надеюсь, успешным.

Никита Вуль

— Сложностей была масса.

Во-первых, я безбожно перевирал тона. Тут помогла языковая среда. Дело в том, что я параллельно с учебой в Китае преподавал английский язык детям. И дети, будучи созданиями куда более прямолинейными и непосредственными, чем взрослые, не боялись меня поправлять в тех случаях, когда взрослые из соображений деликатности просто кивали.

Во-вторых, у меня была проблема с запоминанием новых слов. В этом мне помогло изготовление карточек, на которых я писал не просто новое слово, а еще и предложение с ним. Таким образом, из кладбища бессвязных слов у себя в голове я создавал хранилище, где каждое слово лежало на своей полочке контекста.

В-третьих, я очень тяжело воспринимал разговорный китайский на слух. Не секрет, что китайцы на улице говорят совсем иначе, чем преподаватели в аудиториях и дикторы на учебных записях, которые прослушиваются во время уроков. Тут меня выручила лишь практика. В каком-то смысле повезло, что на улице народ разговаривал на местном диалекте, поэтому, после того как я навострился выхватывать из речи местных жителей зерна смысла, пекинский диалект звучал для меня уже как песня, в которой понятно каждое слово.

— Какие советы, которые могли бы помочь в процессе обучения, вы можете дать тем, кто изучает китайский?

Анна Антонова

— Во-первых, как бы это банально ни звучало, запастись терпением. Изучение любого иностранного языка требует времени, но с китайским понадобится и время, и терпение. Вам придется включить в свою ежедневную рутину медитативное прописывание иероглифов и тренировку чтения под аудио. Это особенно важно на начальном этапе, пока мозг еще не привык к письменности, тонам и звукам. Во-вторых, наметьте промежуточные цели и более значимую основную цель изучения китайского. Это очень помогает в случае усталости не бросать все, а оглянуться назад и оценить прогресс. Я знаю, что наших студентов в минуты отрицания-гнева-торга-депрессии очень мотивирует достать волшебную тетрадь, куда они записывают выученные иероглифы, пролистать ее и понять, что часть пути уже пройдена, а значит, есть смысл продолжать двигаться вперед.

Ну и третий совет. Несмотря на то что китайский не самый простой язык, он точно стоит того, чтобы попробовать его учить. Как минимум это станет неплохой зарядкой для мозга, а если все сложится, то и любимым хобби на долгие годы, а для кого-то даже профессией.

Никита Вуль

— Первое. Смотрите как можно больше фильмов. Во-первых, там вы почерпнете такую разговорную лексику, которую не найдете ни в одном из учебников, а во-вторых, познакомитесь с кучей интереснейших китайских реалий. Если вам что-то непонятно — не стесняйтесь спрашивать у носителей.

Второе. Помните одну очень важную вещь: не каждая рыба — ихтиолог, не каждый носитель языка хорошо этот язык знает. В связи с этим, если вы практикуетесь в разговорном языке, тщательно выбирайте себе собеседников, чтобы в итоге не заговорить как чернорабочий или как базарная торговка.

Третье. Постоянно повышайте уровень языковой сложности — чтением специализированной литературы, просмотром опять же специализированных передач и т.д. Если вам вдруг кажется, что вам стало легко, скорее всего, это не значит, что вы освоили китайский язык в совершенстве, — наиболее вероятен иной вариант: вы где-то недорабатываете.

— Какой отпечаток накладывает китайский на постановку и описание научной проблемы? С какими трудностями сталкиваешься при переводе текстов на этом языке?

Никита Вуль

— В силу того что я учил китайский язык во многом самостоятельно, мне не хватает именно классического университетского образования. Поэтому, когда речь идет о действительно сложных для меня текстах, например о научных трудах по финансово-экономическому положению Китая, написанных в начале ХХ века, мне приходится обращаться за помощью к образованным носителям языка с просьбой объяснить мне значение того или иного сложного отрывка.

Логика построения текста научной статьи, по крайней мере исторической тематики, тоже имеет свою специфику. Например, в наших статьях, если мы возьмем каждый из абзацев, он будет представлять собой набор доводов, из которых выводится то или иное утверждение. В китайских статьях сначала делается утверждение, потом озвучиваются доводы, после чего утверждение повторяется.

— Что добавило к вашему восприятию языка знакомство со страной, культурой, академической средой носителей языка?

Анна Антонова

— Как я упомянула выше, впервые я приехала в Китай в 2005 году. Тогда и произошло мое личное знакомство с культурой и академической средой этой страны. Местом моей учебы стал Хэнаньский университет. Он имеет более чем столетнюю историю и расположен в городе Кайфэн, который служил столицей Поднебесной для семи династий правителей. Кампус университета очень красивый, там много зданий в традиционном китайском стиле, есть беседки, возвышающиеся над водой, каменные декоративные мостики. Прямо за кампусом находится парк Железной пагоды. Она была построена в 1049 году, ее высота около 55 метров. За почти 1000 лет пагода выстояла при 38 землетрясениях и 6 наводнениях и сохранилась в хорошем состоянии.

Конечно, учеба в таком месте очень помогала тому, чтобы глубже погрузиться в изучение языка и истории. Основные предметы я посещала на факультете иностранных языков, но, кроме этого, два раза в неделю были пары по журналистике и истории. Их вели замечательные преподаватели, которые не только давали теоретические знания, но и все время придумывали для нас практические задания: мы брали интервью на китайском, делали проекты по исследованию различий русской и китайской культур, презентовали свои доклады. В тот приезд в Китай я впервые четко осознала, насколько язык и иероглифическая письменность помогают понять менталитет людей. То есть сам принцип построения фраз, высказываний уже дает ключ к разгадке китайского национального характера и психологии. Именно благодаря общению с носителями я могу лучше понимать эту страну и этот народ.

— Планируете ли в дальнейшем новые исследовательские проекты, связанные с этим языком?

Анна Антонова

— Так как моей основной специальностью в университете была журналистика, а не лингвистика, то и китайский меня всегда привлекал больше не как объект исследования, а как инструмент, который нужен для сбора информации, проведения интервью, чтения аутентичных текстов, создания видео на иностранном языке. При работе со студентами мне тоже всегда хочется дать им возможность, используя знание языка и творческое мышление, попробовать сделать свой проект. Мне кажется, это очень здорово, когда ты можешь создать свой рассказ для иностранной аудитории без необходимости привлекать переводчиков. Поэтому наши студенты с 1-го курса получают такие творческие задания. Также несколько лет назад меня увлекла идея создания и проведения экскурсий на китайском, поэтому мы с ребятами тренируемся в придумывании интересных и небанальных маршрутов по Москве для туристов из Поднебесной и мечтаем выпустить свой авторский путеводитель на китайском.

Никита Вуль

— Да, разумеется. Я занимаюсь исследованиями истории Китайско-Восточной железной дороги, и материалы на китайском языке, имеющие отношение к этой тематике, безусловно, представляют для меня интерес.

7 марта