Физики о лириках

Художественныое произведение

научный сотрудник Международной лаборатории квантовой оптоэлектроники, старший преподаватель департамента физики Санкт-Петербургской школы физико-математических и компьютерных наук

Для меня весьма проблематично выделить какое-то одно произведение, будь то литературное или кинематографическое, и назвать его любимым. В данном случае я бы хотел выделить в целом одного достаточно молодого шведского писателя, произведениями которого я проникся относительно недавно. Речь идет о Фредрике Бакмане, который является автором широко известного бестселлера «Вторая жизнь Уве» (2012) — романа, рассказывающего трогательную историю о жизни угрюмого пенсионера по имени Уве, имеющую немалое количество смешных и позитивных моментов. Именно этот его роман, являющийся наиболее популярным, и был в первую очередь приобретен мною в качестве подарка своей любимой жене на один из праздников. Естественно, что через некоторое время и у меня появилась возможность насладиться и прочитать данное произведение. В дальнейшем удовольствие и эмоции от прочтения романа сподвигли на освоение и иных произведений его автора, которые, по моему мнению, заслуживают не меньшего внимания.

В целом книги Фредрика Бакмана отличаются, с моей точки зрения, достаточно глубокой жизненной философией, связанной с различными этапами жизни человека и становления его в обществе, начиная с детства и заканчивая уже преклонным возрастом. Большинство его произведений содержат глубокие выводы о поведении и поступках людей в тех или иных ситуациях, которые обычно упускаются из виду. В те моменты, когда автор заостряет свое внимание на каком-то из таких моментов, он заставляет отвлечься от книги и хорошенько обдумать данный вопрос, а иногда и улыбнуться с мыслью «почему я не замечал этого раньше, ведь это так очевидно?». Я сейчас нахожусь в таком возрасте, в котором, конечно же, не обладаю огромным полувековым жизненным опытом, позволяющим посмотреть и с чистотой совести оценить этапы своего пройденного пути, но тем не менее произведения Бакмана подталкивают к размышлениям об итогах множества жизненных этапов, уже пройденных или тех, которые предстоят в будущем.

Пеплин Федор Сергеевич

старший преподаватель кафедры прикладной математики и информатики, старший научный сотрудник Международной лаборатории динамических систем и приложений факультета информатики, математики и компьютерных наук нижегородского кампуса НИУ ВШЭ

Прежде всего хотелось бы отметить три великих русских оперы: «Бориса Годунова» (1872) и «Хованщину» (1880) Модеста Мусоргского, а также «Войну и мир» (1942) Сергея Прокофьева. Каждое из этих произведений посвящено драматическому периоду в истории нашей страны: «Борис Годунов» — Смутному времени начала XVII века, «Хованщина» — событиям, последовавшим за церковным расколом в XVII веке, «Война и мир» — Отечественной войне 1812 года. В масштабную историческую ретроспективу вплетены судьбы людей, их мысли и переживания. Сейчас мы тоже живем в сложную эпоху экзистенциальных кризисов и глобальных перемен, а история, преломленная через творческое сознание гениев, помогает нам не унывать и черпать жизненные силы в бессмертных произведениях искусства.

Также все три оперы роднит некоторое ощущение недосказанности, незавершенности, которое оставляет простор для интерпретации как исполнителям, так и слушателям. Мусоргский так и не успел завершить «Хованщину», «Борис Годунов» существует в двух очень разных авторских редакциях, а у «Войны и мира» вообще нет единого канонического варианта, потому что Прокофьев, завершив оперу во время войны, до самой своей смерти в 1953 году что-то в ней изменял и добавлял.

«Хованщина» и «Борис Годунов» ставятся сейчас преимущественно в редакциях Николая Римского-Корсакова и Дмитрия Шостаковича. Мне больше импонируют оркестровки Шостаковича из-за пристрастия Дмитрия Дмитриевича к медным духовым и ударным инструментам, что создает непередаваемую атмосферу, очень мрачную, но вместе с тем завораживающую, и делает произведения более близкими нам, слушателям XXI столетия.

В «Войне и мире» Прокофьева больше всего поражает то, что в основу оперы положен практически неадаптированный прозаический текст Л.Н. Толстого, с его длинными предложениями и, конечно, полным отсутствием рифмы. Прокофьеву одинаково хорошо удались и лирические сцены, и масштабные батальные эпизоды. Знакомые со школьной скамьи образы Наташи Ростовой, Андрея Болконского, Пьера Безухова, Платона Каратаева, Анатоля Курагина, а также реальных исторических деятелей — фельдмаршала Кутузова и императора Наполеона — наполняются новым, теперь уже звуковым содержанием. Перечитывая роман Толстого, я невольно приписываю персонажам интонации и лейтмотивы Прокофьева — настолько точно попадание Сергея Сергеевича в книжные образы. В то же время в свою «Войну и мир» Прокофьев вложил иные смыслы и чувства, отличные от толстовских. Пожалуй, лучше всего об этом сказал Д.Д. Шостакович: «…но разве эти персонажи — те же самые образы, что живут на страницах великого русского романа? И разве поэтому само содержание оперы Прокофьева тождественно содержанию сочинения Толстого, с его собственной философией, его собственным отношением к широко показанной русской действительности XIX века? Мне думается, нет. Прокофьев создал свою оперу, свою “Войну и мир”».

Если говорить о моих любимых литературных произведениях, то в дополнение к «Войне и миру» Л.Н. Толстого могу назвать роман «Моби Дик» (1851) Германа Меллвила. Это произведение завораживает меня своим масштабом, многоплановым символизмом, многочисленными философскими и лирическими отступлениями, религиозными аллюзиями. Ничего подобного я больше в литературе не встречал.

Иван Махов

Если же переходить к научным произведениям, то, я думаю, многие могут выделить целый ряд научно-популярных произведений, которые будут по возможности доступным языком рассказывать о неких явлениях современной физики, химии и т.п. В частности, направление моей научной деятельности является физическим и связано непосредственно с полупроводниковыми наноструктурами и исследованием и разработкой оптоэлектронных устройств на их основе. И, думаю, многим людям физики кажутся некими занудами, глубоко погруженными в собственные научные проблемы и мысли. Поэтому я бы хотел упомянуть о произведении Антона Константиновича Вершовского под названием «О Дании и датчанах… и совсем немного о французах, итальянцах, норвежцах, немцах, голландцах и англичанах, а также о королях и красной капусте». Антон Константинович является научным сотрудником Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в Санкт-Петербурге, а отмеченная мною книга появилась на основе написанных им заметок в течение его научной деятельности в Дании в начале XXI века. Изначально эта книга попала ко мне в руки совсем случайно и неожиданно: когда я находился во время новогодних праздников у родителей моей жены в Архангельске, моя любимая теща предложила мне прочитать «очень интересную книгу, которая мне, безусловно, понравится». И, стоит отметить, она оказалась совершенно права.

Академическое произведение

Книга эта очень добрая и является неким дневником, повествующим об интересных и забавных случаях, которые происходили с автором во время его работы в датском университете. Книга не только позволяет с другой стороны посмотреть на то, как проводит свое время физик, но и рассказывает о множестве смешных моментов, связанных в некой мере с уникальным датским менталитетом. Это произведение вызывает улыбку и поднимает настроение. В достаточной мере оно повлияло и на меня, заставив пересмотреть некоторые свои устои, связанные как с жизнью, так и с научной деятельностью. Я думаю, что каждый читатель сможет выделить из нее интересные для себя моменты. Несомненно, эта книга подходит для широкого круга читателей, но сейчас, однако, уже не издается в печатном виде, но, насколько мне известно, вполне доступна бесплатно на личном сайте автора в электронном виде.

Фёдор Пеплин

Одна из моих любимых книг — это роман Вениамина Каверина «Два капитана» (1940). Это книга о том, как «бороться и искать, найти и не сдаваться», как оставаться собой в любых обстоятельствах. На мой взгляд, это основные принципы для любого исследователя, ведь очень часто желаемых результатов не удается достичь сразу, требуется приложить значительные усилия и ни в коем случае не отступать от намеченного. «Два капитана» учат нас, что если следовать за своей мечтой, то обязательно ее достигнешь.

Также хочу отметить замечательные фильмы 1960-х годов «Иду на грозу», «9 дней одного года», «Улица Ньютона, дом 1». Это был период романтизации науки, споров «физиков и лириков», а также хрущевской оттепели. Атмосфера того времени непередаваема, но особенно восхищают герои этих фильмов — сильные и целеустремленные, сметающие горы на пути к научной истине. Перед их напором отступают любые, даже самые непреодолимые трудности.

Если говорить о научной или учебной литературе, то здесь я бы хотел выделить замечательный учебник линейной алгебры “Linear Algebra: Done Right” Шелдона Экслера, с которым я познакомился уже после того, как изучил этот курс по другим, более традиционным пособиям.

Линейная алгебра — один из центральных курсов в программе подготовки специалистов в области прикладной математики и компьютерных наук. Причины тому две. Во-первых, это первый (а для многих студентов и единственный) математический курс, прививающий современное математическое мышление, знакомящий с аксиоматическими принципами построения математических теорий на принятом в настоящее время уровне строгости. Во-вторых, идеи и результаты линейной алгебры широко используются в анализе данных, машинном обучении и прочих направлениях Data Science — явления, все глубже проникающего во все сферы жизни.

Книга Экслера примечательна тем, что порывает с традицией преподавания линейной алгебры на основе понятия определителя. Определитель матрицы — контринтуитивный объект, причиняющий студентам множество страданий как по причине неясной мотивации его введения, так и из-за вычислительных сложностей. Экслер показывает, что если «изгнать» определители из курса линейной алгебры, то гораздо проще сконцентрироваться на содержательной стороне дела. Определители вводятся автором на последних страницах просто как свободный член характеристического уравнения линейного оператора, умноженный на -1 в степени размерности пространства.

Знаковым для меня стало также знакомство с работой Ж. Деклу «Метод конечных элементов». Эта небольшая книга посвящена численному решению дифференциальных уравнений в частных производных. Такие уравнения описывают практически все процессы в нашей жизни — от функционирования атомного реактора до цены опционов на бирже. Уравнения в частных производных, как правило, не решаются аналитически (точно), поэтому их приходится решать численно, то есть приближенно, на компьютере. МКЭ как раз является таким методом. Обычно книги по МКЭ пишутся либо с позиций функционального анализа на современном уровне математической строгости, либо применительно к конкретным инженерным приложениям. Книга Деклу примечательна тем, что в ней использование серьезного математического аппарата сочетается с понятностью изложения, доступностью и релевантностью даже для неподготовленного читателя, интересующегося практической стороной вопроса.

Произведения, полезные в преподавании

Иван Махов

Касаемо преподавательской деятельности мне сложно выделить какую-то конкретную книгу, поменявшую или оказавшую кардинальное и существенное влияние на меня как на педагога. Я являюсь физиком-экспериментатором, и поэтому моя преподавательская деятельность связана с проведением практических и лабораторных занятий со студентами физического направления. В ходе своих занятий я часто пытаюсь связать обсуждаемые разделы с конкретной практической реализацией, чтобы студенты понимали, где те или иные явления и эффекты находят свое применение. При этом я считаю важным сперва объяснять некоторые вопросы на как можно более элементарном уровне, чтобы студенты поняли и уловили самые основы закладываемых в них знаний, формируя крепкий фундамент для последующих этапов обучения. В данном случае для объяснения некоторых сложных явлений, которые студенты не могут сразу осознать, я пытаюсь перенести неким образом тему вопроса на более простой уровень или привести некий аналог из «обыденных» явлений, уже известных студентам. В данном случае хорошо подходит цитата, приписываемая различным авторам, в том числе и Альберту Эйнштейну: «Если вы что-то не можете объяснить 5-летнему ребенку, то вы сами этого не понимаете». При этом я в меньшей степени ценю заучиваемые знания, поскольку такой метод освоения, как мне кажется, не позволяет переходить к решению нестандартных задач и не способствует развитию мышления студентов по заучиваемой тематике. По мне, в данном контексте хорошо подходит крайне популярная книга нобелевского лауреата Ричарда Фейнмана «Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!» (1985), после прочтения которой я только укрепил свое мнение о том, что наиболее важным является наличие понимания темы/вопроса в разуме студента, а не машинальное заучивание материала.

Фёдор Пеплин

Преподаванием я занимаюсь пока что недостаточно долго, всего второй учебный год, поэтому предполагаю, что мои педагогические навыки еще только формируются. Впрочем, по первому образованию я учитель математики и информатики, стало быть, по теме педагогики и психологии я кое-что читал.

Прежде всего на ум приходит фундаментальный труд Яна Амоса Коменского «Великая дидактика» (1657), заложивший основы современной педагогической мысли. Эта книга, написанная в первой половине XVII века, не утратила своей актуальности и по сей день. Основные ее положения были развиты в рамках русской педагогической школы и наиболее полное выражение получили уже в 30–50-х годах XX века, когда СССР удалось создать лучшую в мире систему естественно-научного образования. К сожалению, в результате не вполне продуманных реформ эта система была демонтирована, и сейчас мы вновь находимся в поиске идеологического фундамента для школьного образования, хотя самые совершенные образцы находятся совсем рядом и восходят к эпохе Б. Паскаля, кардинала Ришелье и первого царя из династии Романовых.

Также большое впечатление на меня произвели труды Льва Семеновича Выготского, которого часто называют «Моцартом психологии». Особенно хочется выделить работы «Мышление и речь», «Психология искусства». Выготский является автором культурно-исторической теории, которая разграничивает высшие и низшие психические функции, указывая, что первые имеют произвольную, опосредованную природу, причем опосредующее звено — это знак, символ. Также Выготский ввел в научный оборот понятия «зоны актуального развития» (то, что обучающийся может делать сам, без посторонней помощи) и «зоны ближайшего развития» (те функции, которые еще не вполне сформировались и в формировании которых нужна помощь педагога).

Наконец, хочется отметить книгу Вадима Валерьевича Радаева «Преподавание в кризисе» (2022, 2023). Автор — один из руководителей Высшей школы экономики — откровенно говорит о проблемах, стоящих перед педагогическим сообществом, среди которых раздерганное сознание и прагматизм студентов, снижение мотивации, падение авторитета преподавателя, появление альтернативных форм получения знаний, давление на преподавателя по поводу оценок. Наряду с честной констатацией тяжелого положения дел автор намечает и реалистичные пути преодоления кризиса.

12 февраля