«История городов-героев и Золотого кольца многие годы пребывала в сумеречной зоне» – Новости – Schola – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Многие десятилетия понятия «города-герои» и «Золотое кольцо» казались россиянам самоочевидными. Однако задавшись вопросом о происхождении этих национальных проектов и прошерстив десятки архивохранилищ, историки Екатерина Болтунова и Галина Егорова открыли для себя и для нас немало нового.

— Ваша монография «Территория и история: позднесоветские проекты «Города-герои» и «Золотое кольцо» вошла в число победителей конкурса русскоязычных научных работ по направлению «История». Расскажите, с чего начиналась работа над этой публикацией?

Научный сотрудник Института региональных исторических исследований, доцент Школы исторических наук Галина Егорова

— Все началось с воркшопа «Политическое пространство в региональном измерении» в сентябре 2020 года, где Екатерина Болтунова выступила с сообщением на тему: «Севастополь: политическая топография и иерархия территорий в СССР», а я представила доклад «Проект “Золотое кольцо” как инструмент политического позиционирования центра России». Послушав друг друга, мы обнаружили, что у двух позднесоветских проектов — «Города-герои» и «Золотое кольцо» — много на первый взгляд неочевидных точек пересечения, от времени создания до смыслов, альтернативных официальной идеологии. Затем мы — не питая, впрочем, особых надежд — оформили наши идеи в грантовую заявку и через несколько месяцев обнаружили себя в списке победителей.

Директор Института региональных исторических исследований, профессор Школы исторических наук Екатерина Болтунова

— …И мы были буквально в ужасе — ведь книгу нужно было написать и издать за год и шесть месяцев. Но в итоге мы сделали то, что, скажем без ложной скромности, мало кому удавалось: обработали материалы двадцати пяти центральных и региональных архивохранилищ, проанализировали собранные данные и написали книгу по теме, которой до нас системно никто не занимался. Кстати, когда мы приступили к поиску источников для монографии, первым архивным делом, попавшим к нам в руки, стала «Переписка по проекту планировки Сталинграда и о превращении Суздаля в город-музей русского искусства», объединившая в рамках одного документа город-герой и город Золотого кольца. Мы сочли это за добрый знак. К тому же, мы всегда помнили, что одна из нас родилась в городе-герое Смоленске, а вторая большую часть жизни провела в городе Золотого кольца Владимире.

— Какие вопросы вас интересовали в начале пути, и что интересного выяснилось по ходу исследования?

Галина Егорова

— С самого начала исследования мы решили, что «совы не то, чем они кажутся», поставив под сомнение устоявшиеся положения о проектах «Золотое кольцо» и «Города-герои», и пришли к неожиданным результатам. Нам удалось опровергнуть стереотипы, касающиеся времени и обстоятельств возникновения обоих проектов. Ведь в литературе города-герои традиционно определялись исключительно в рамках государственной политики по формированию памяти о Великой Отечественной войне (1941–1945), а маршрут Золотого кольца рассматривался как результат низовой инициативы позднесоветской интеллигенции. Мы увидели, что дело обстояло не совсем так, а иногда даже совсем не так. В проекте «Города-герои», особенно на первом этапе, было много общественной инициативы, а туристический кластер Владимир-Суздаль, который начали формировать еще во второй половине 1940-х гг., образовался в результате решений, принятых на государственном уровне.

Во время работы над книгой мы обнаружили множество удивительных сюжетов. Например, то обстоятельство, что в создании «Золотого кольца» проявили заинтересованность сразу несколько институций: Министерство культуры, ВЦСПС, Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры, ВАО «Интурист», а также региональный истеблишмент. В 1970-е годы советские журналисты с удивлением констатировали, что проект стал тем самым «ребенком семи нянек», то есть существовал и развивался сам по себе, вне пристального контроля. С другой стороны, проект «Города-герои» в итоге реализовывался в рамках партийно-номенклатурной логики продвижения определенной общественно-политической повестки, распределения символического ресурса и реализации карьерных стратегий. Сейчас это кажется удивительным, но в ходе работы над книгой мы обнаружили, что история «Городов-героев» и «Золотого кольца» как инфраструктурных проектов и проектов памяти многие годы пребывала в своеобразной «сумеречной зоне», — за редким исключением историки обходили их своим вниманием. Во многом это обусловлено тем, что проекты, обращенные к идеям, ставшим неотъемлемой частью национального нарратива (историческое наследие и военный подвиг), казались понятными и не требующими комментария.

Екатерина Болтунова

— Очень показательно в этом отношении «Золотое кольцо». Кажется, никто до нас не задумывался над тем, почему в известный туристический маршрут были включены именно Владимир, Суздаль, Иваново, Кострома, Ярославль, Ростов Великий, Переславль-Залесский и Сергиев Посад, а не какие-то другие города. Объяснение из серии «это близко к Москве» нас не убеждало; Рязань и Тула тоже ведь близко. Ответ на этот вопрос нашелся в имперском прошлом. Нам удалось доказать, и это предмет нашей гордости, что советский проект «Золотое кольцо» был не изобретением нового, а переизобретением, результатом переноса на советские карты маршрута знаковых имперских путешествий — Александра III в 1881 году и Николая II в честь 300-летия династии Романовых в 1913 году.

Изначально мы ставили своей целью рассмотреть историю обоих проектов комплексно: с момента возникновения идеи до ее реализации, обращая внимание на законодательное оформление, выделение экономических и внеэкономических дотаций, получение символического капитала, а также лоббирование одних регионов и исключение других. В процессе работы мы решили не ограничиваться изучением борьбы разных акторов за включение в проекты «Города-герои» и «Золотое кольцо», а изучить и смежные сюжеты, такие, как массовые путешествия советских и зарубежных туристов или сформировавшиеся нарративные стратегии и образы территорий. Важным решением было записать интервью с людьми, путешествовавшими по этим территориям в советское время.

Интересные результаты мы смогли получить благодаря изучению книг отзывов музеев городов Золотого кольца и городов-героев. Этот редкий вид источников позволил нам обнаружить, что военные мемориалы воспринимались не только как свидетельство торжества всепобеждающего советского оружия, но и как пространство скорби, а сами книги отзывов становились способом общения с умершими и инструментом канализации боли.

— Как была организована работа в соавторстве? Какие трудности возникали в процессе работы?

Галина Егорова

— Одна из главных трудностей заключалась в чрезвычайно широкой географии поиска источников, предполагавшей изучение неполных двадцати регионов, которые не просто находились на большом расстоянии друг от друга, как, например, Мурманск и Волгоград, но и входили в состав других государств — Беларуси и Украины. Все это требовало от нас четкого распределения времени и сил, организация поездок по архивам стала настоящим вызовом.

Екатерина Болтунова

— Мы основательно поработали в белорусских архивах, но поездку в Киев реализовать не успели. Поэтому материалы о городах-героях Украины пришлось искать в российских архивах. К счастью, источников нашлось довольно много.

Мы практически сразу отказались от разделения по проектам: я увлеклась «Золотым Кольцом», а Галина Егорова проектом «Города-герои». За редким исключением мы вместе ездили в архивы и тексты писали, и много раз переписывали также вместе. Думаю, нам помогало то, что мы изначально одинаково видели концептуальное ядро книги.

— В чем актуальность и какие перспективы у этого исследования?

Галина Егорова

— Американский историк Дэвид Лоуэнталь в 1985 году выпустил книгу под названием «Прошлое — чужая страна», название которой стало мемом. Прошлое, о котором мы пишем в нашей книге, близко и понятно каждому жителю нашей страны, ведь проекты «Города-герои» и «Золотое кольцо» во многом сформировали современное восприятие культурного наследия и исторической памяти. Наша работа показывает, как проекты «Города-герои» и «Золотое кольцо», оформившись в позднесоветскую эпоху, продолжают оказывать влияние на современное представление о российской истории, идентичности и коллективной памяти. Перешагнув границу советского прошлого, эти проекты не только не исчезли, но и были серьезно реактуализированы, а один из них — «Города-герои» — стал неотъемлемой частью мифа об основаниях современной России.

Сегодня опросы среди населения страны показывают, что городами Золотого кольца жители России считают не только Суздаль, Владимир, Ярославль или Ростов Великий, но также Углич, Муром и Мышкин. В прессе периодически появляются сообщения, что в число городов Золотого кольца могут войти подмосковные Серпухов, Коломна и Зарайск, а также Рязань и город-герой Тула. Видим мы и многочисленные проекты-клоны «Золотого кольца»: «Кольцо Боспорского царства», «Серебряное кольцо России». «Города-герои» получили продолжение в проектах «Город воинской доблести» и «Город трудовой славы». Более того, респонденты опросов о городах-героях и городах воинской славы уже не слишком видят разницу между ними, называя в числе первых Курск, Орел, Белгород, Ржев и Псков. Все это доказывает, что культурная память постоянно трансформируется в зависимости от социально-политического контекста.

Екатерина Болтунова

— За прошедший год мы получили много положительных рецензий на нашу книгу. Для нас очень ценно, что наша работа воспринимается как серьезное, значимое высказывание. Мы рады, что наша книга стала победителем конкурса русскоязычных научных работ НИУ ВШЭ, это для нас большая честь.

Любой исследователь знает, что даже после выхода книги тема, над которой ты работал, тебя не оставляет. Мы тоже оказались не готовы расстаться с историей позднесоветских проектов памяти. Недавно мы завершили статью, в которой предлагаем сравнить администрирование и финансирование Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) и Белорусского добровольного общества охраны памятников истории и культуры (БДООПИиК). Эти структуры сыграли серьезную роль в продвижении целого ряда проектов памяти в позднем СССР. Сейчас мы работаем над отдельной статьей о Суздале 1940-х — 1990-х годов.

Мы уже решили, что хотим выпустить второе издание книги, дополнив его рассказом о сложных взаимоотношениях, которые возникали между позднесоветскими проектами памяти, обращенными к темам войны и исторического наследия, с главным идеологическим нарративом СССР, в основе которого лежала память об Октябрьской революции и вожде мирового пролетариата В.И. Ленине.

3 декабря